Колесников С.Ю. | 2015-05-09
Николай Николаевич Миклухо-Маклай - один из известнейших в России путешественников. Этнограф и антрополог, посвятивший жизнь изучению народов Юго-Восточной Азии, Австралии и Океании, прежде всего он известен благодаря своим экспедициям в Новую Гвинею.
Николай Николаевич родился в 1846 году, в селе Рождественское Новгородской губернии. После смерти отца семья переехала в Петербург, где Миклухо-Маклай учился в Петербургском университете. Однако в возрасте 18 лет за участие в студенческих волнениях он был отчислен без права восстановления. Это событие во многом определило дальнейшую судьбу будущего ученого - он отправился учиться в Европу. В Россию знаменитый исследователь более чем на год уже не возвращался.
Обучившись философии в Гейдельбергском университете, медицине в Лейпцигском и Йенском университетах, получив прекрасную зоологическую практику под руководством знаменитого Эрнста Геккеля в экспедиции на Канарские острова и в Марокко, через 6 лет Миклухо-Маклай вернулся в Россию, чтобы представить новый проект - экспедицию в Новую Гвинею. Острова Тихого океана, и особенно Новая Гвинея, были выбраны Николаем Николаевичем как наименее исследованная местность. Например, на берегах залива Астролябий до этого не ступала нога белого человека - первым стал Миклухо-Маклай. Однако острова Тихого океана нельзя назвать спокойной местностью - неоднократные стычки моряков с туземцами, каннибализм и постоянные войны между деревнями. Это обстоятельство, равно как и неблагоприятный для европейцев климат, и послужило причиной крайне слабой изученности островов.
Прибытие в Новую Гвинею
20 сентября 1871 года, Новая Гвинея. Русский корвет «Витязь» бросил якорь в заливе Астролябия. Николай Николаевич отказался от вооруженного сопровождения, рассчитывая на установление доверительных отношений с туземцами. В шлюпку высадился только он с двумя слугами - шведом Уильсоном и полинезийским мальчиком Боем. Сложно сказать, что переживал в тот момент Миклухо-Маклай, ответственный не только за себя, но и за жизни еще двух человек. Но все прошло спокойно.
Встреча с туземцами. Источник: pobibl.rusedu.net «Из-за кустов показался вооруженный копьем туземец и, подняв копье над головой, пантомимою хотел мне дать понять, чтоб я удалился. Но когда я поднялся в шлюпке и показал несколько красных тряпок, тогда из леса выскочили около дюжины вооруженных разным дрекольем дикарей. Видя, что туземцы не осмеливаются подойти к шлюпке, и не желая сам прыгать в воду, чтоб добраться до берега, я бросил мои подарки в воду, надеясь, что волна прибьет их к берегу. Туземцы при виде этого энергически замахали руками и показывали, чтобы я удалился. Поняв, что присутствие наше мешает им войти в воду и взять вещи, я приказал моим людям грести, и едва только мы отошли от берега, как туземцы наперегонку бросились в воду, и красные платки были моментально вытащены».
Туземцы отнеслись к нежданному гостю с недоверием. Во время первого визита в деревню Миклухо-Маклай увидел пустые дома с наспех заколоченными дверьми. Но, несмотря на холодный прием, исследователю быстро удалось устроиться на острове. Офицеры с «Витязя» провели съемку берега, а матросы помогли построить дом. Место для жилья Миклухо-Маклай выбрал на некотором удалении от деревни. Идея оказалась удачной, потому что ученый мог посещать деревню, и при этом не нервировать папуасов постоянным присутствием. Отношения с местными жителями постепенно налаживались, среди папуасов у Маклая даже появился друг по имени Туй. Однако в постоянном нахождении среди туземцев таилась опасность. Папуасы боялись военного судна, но стоило «Витязю» уйти, как исследователь со слугами стал бы легкой добычей.
«...завтра последний день пребывания корвета. Между тем приходил мой доброжелатель Туй и своей выразительной мимикой старался объяснить, что когда корвет уйдет (при этом он указал на корвет и далекий горизонт) и мы останемся втроем (он указал на меня, Ульсона и Боя и на землю), придут из соседних деревень туземцы (указывая на лес и как бы называя деревни), разрушат хижину (тут он подошел к сваям, делая вид, как бы рубит их) и убьют нас копьями (тут он выпрямился, отставил одну ногу назад и, закинув правую руку над головой, имел вид человека, бросающего копье; затем подошел ко мне, толкнул меня несколько раз в грудь пальцем и, наконец, полузакрыв глаза, открыв немного рот и высунув кончик языка, принял положение человека, падающего на землю; те же мимические движения он проделал, указывая поочередно на Ульсона и Боя). Очень хорошо понимая предостережения Туя, я сделал, однако же, вид, что не понял его».
Николай Николаевич осознавал, что «дипломатия» силовыми методами не принесет результата. Размышляя перед первым визитом в деревню о том, следовало ли взять револьвер, Миклухо-Маклай отмечал, что в случае конфликта он смог бы убить человек шесть. Страх на время оградил бы его от враждебных папуасов, однако позже чувство мести и многочисленность туземцев превзошли бы страх перед неизвестным оружием. Позже исследователь говорил, что ему удалось не только сохранить жизнь, но и приобрести значительный авторитет среди местных жителей благодаря полной индифферентности относительно недружелюбных действий папуасов. Туземцы не понимали, с чем связано бесстрашие Маклая - он не боялся ни копий, ни стрел, и решили, что он бессмертен.
«Маклай, скажи, можешь ты умереть?»
Когда Миклухо-Маклай впервые посетил ближайшую к его дому деревню Горенду, он был враждебно встречен. Все мужчины были вооружены, женщины и дети спрятались. Кто-то даже выпустил в сторону исследователя две стрелы, а один туземец агрессивно взмахнул копьем перед лицом Маклая. Николай Николаевич был доволен тем, что не взял револьвер - неизвестно, как бы он повел себя, имея оружие. При этом папуасы с интересом наблюдали за тем, как белый человек отреагирует на агрессию. И Миклухо-Маклай пошел, казалось бы, на совершенно нерациональный шаг - он выбрал место в тени, притащил циновку и лег спать. Позже он записал, что это могло кончиться очень серьезно, но если уж придется умирать, то не все ли равно - стоя, сидя или во сне?
Проснулся Миклухо-Маклай примерно через два часа. Туземцы сидели в нескольких шагах от циновки, уже без оружия. Взгляды их были уже не так угрюмы. Исследователь оделся, раскланялся и отправился домой.
Через семь лет произошел другой, не менее интересный случай. Вот как описывает его сам Миклухо-Маклай в своем дневнике:
«Придя в обычное время в деревню, я вошел в барлу (большая хижина, где в основном собираются мужчины - прим. ред), в которой происходил громкий, оживленный разговор, который оборвался при моем появлении. Очевидно, туземцы говорили обо мне или о чем-нибудь, что желают скрыть от меня. В барле, кроме жителей Бонгу, были гости из деревень Богатим и Били-Били. Я сел. Все молчали. Наконец, мой приятель Саул, которому я всегда доверял более других и с которым нередко разговаривал о разных трансцендентальных сюжетах, подошел ко мне и, положив руку мне на плечо (что было более выражение дружбы и просьбы, чем простая фамильярность, которуя я имею обыкновение исключать в моих отношениях с туземцами), заглядывая мне в глаза, спросил меня масляным голосом: «Маклай, скажи, можешь ты умереть? Быть мертвым, как люди Бонгу, Богатим, Били-Били?..» Вопрос удивил меня своею неожиданностью и серьезным, хотя просительным тоном, которым он был сказан. Выражение физиономий желающих услыхать мой ответ присутствующих показало мне, что не один Саул спрашивает. На ясный вопрос следовало дать ясный ответ, но который следовало обдумать минуту. Тем более обдумать, что туземцы знают, убеждены, что Маклай не говорит неправды. «Балан-Маклай-худи» (слово Маклая одно) вошло между ними в пословицу, в верности которой им никогда не приходилось сомневаться. Скажи я «нет», пожалуй, завтра или через несколько дней случай уличит Маклая во лжи. Скажи я «да», я поколеблю сам - и значительно - мою репутацию, которая особенно важна для меня теперь, несколько дней после моего запрещения войны. Эти соображения промелькнули гораздо скорей, чем потребовалось времени написать последние строки о них. Чтобы иметь эту минуту обдумать ответ, я встал и прошелся в длину барлы, как бы ища что-то (собственно, я искал ответа). Наконец, я нашел искомое. Остановившись, я снял с подвесок у стены солидное папуасское копье. Я выбрал нарочно самое тяжелое. Я вернулся тогда к Саулу, который, следя за моими движениями, стоял посреди барлы. Я подал ему копье, а сам, отойдя несколько шагов, остановился против него. Сняв тогда шляпу, которой широкие поля скрывали лицо (чтобы туземцы могли по выражению лица видеть, что Маклай не шутит и не моргнет, что бы ни случилось), сказал: «Попробуй! Посмотри, могу ли я умереть!» Недоумевающий Саул, хотя понял теперь смысл поданного копья и моего предложения, не подняв даже его, первый заговорил: «Арен! Арен!» (нет! нет!), между тем как несколько из присутствующих бросились ко мне, как бы желая загородить меня от копья Саула своим телом. Простояв еще несколько времени, ожидая пробу Саула и назвав его даже шутливым тоном «бабою», я сел между туземцами. Ответ оказался удовлетворительным, так как никто и ни разу после этого случая не спрашивал, могу ли я умереть».
Первой задачей, которую поставил себе Миклухо-Маклай после прибытия на остров, стало изучение языка. Это было непросто и заняло значительное время - лишь через четыре-пять месяцев Миклухо-Маклай смог выстраивать сложные фразы. Но это умение значительно упростило взаимоотношения исследователя с папуасами.
Однажды ночью один туземец увидел в хижине Маклая яркий свет. Он посчитал, что это - «свет с луны», и после этого среди папуасов укрепилось мнение о внеземном происхождении путешественника. Туземцы называли его «каарам тамо» - человек с Луны.
Как позже рассказывал сам Николай Николаевич, он не предпринимал никаких действий для того, чтобы папуасы так подумали - кроме того, чем больше он оставался самим собой, европейцем, исследователем - тем сильнее отличался от туземцев, и тем крепче была в них вера о внеземном происхождении Маклая. Туземцы и сами способствовали распространению таких мифов, ведь «человек с Луны» был хорошей защитой от воинственных соседей. А чем дальше распространялись слухи о «человеке с Луны», тем легче было Миклухо-Маклаю совершать визиты в прежде незнакомые деревни.
Совершив большое количество научных экскурсий в разные деревни Новой Гвинеи, исследователь занялся сравнением жителей горных и прибрежных территорий острова. Некоторые путешественники, бывавшие в Новой Гвинее прежде, считали, что горные и береговые племена существенно различаются между собой, однако Миклухо-Маклай не обнаружил никаких отличительных признаков. Случалось, что его исследования развеивали даже общепринятые мнения. Например, в учебниках по антропологии конца 19 века было указано, что волосы папуасов растут не равномерно, а пучками, и это является отличительным признаком папуасской расы от других темнокожих. Но, проведя множество исследований, Миклухо-Маклай не обнаружил подтверждения этого мнения - напротив, он полностью развеял этот миф. Николай Николаевич опроверг также и мнение о «длинноголовости» папуасов как о расовом признаке. Некоторые ученые того времени, основываясь на «длинноголовости», разделяли расу длинноголовых папуасов и короткоголовых негритосов. Сделав измерения черепов сотен папуасов, Миклухо-Маклай определил, что среди них существуют и «длинноголовые», и «короткоголовые».
Николай Миклухо-Макалай рядом с папуасом. Источник: Википедия Миклухо-Маклай не знал, сколько времени ему предстоит провести среди папуасов. В дневнике он неоднократно замечал, что готов остаться в Новой Гвинее для исследований на несколько лет. Его одиссея была прервана судном «Изумруд», которое подошло к Новой Гвинее через 15 месяцев после высадки Миклухо-Маклая на берег. Офицеры, немало удивленные тем, что исследователь еще жив, сообщили ему, что он уже давно похоронен газетами, а судно отправлено по специальному распоряжению великого князя Константина Николаевича. Они же запечатлели взглядом европейского человека те условия, в которых приходилось жить и работать исследователю в течение года и трех месяцев.
«Видевши раньше г. Маклая и смотря на него теперь, я нашел, что он очень изменился, похудел и постарел! Видно было, что эти 15 месяцев ему не даром достались; видно было, что он испытал и болезнь и голод <...> Позавтракав, я отправился с ним на берег посмотреть его житье-бытье и был удивлен. Надо было иметь много мужества, чтобы прожить в его хижине 15 месяцев; в крыше была огромная дыра, через которую свободно проходил дождь; это сделалось в последнее время вследствие того, что на нее упала ветка лианы и проломила крышу; он же чувствовал себя плохо и потому не починял <...> Слугу его Вильсона я застал в самом плачевном состоянии: он страдал лихорадкою».
«Кое-какие ветоши, полуистлевшие от постоянной сырости, происходившей от дождя, проникавшего сквозь крышу, составляли его постель; тут же стоял стол, который, а также и все свободное пространство домика, были загромождены и завалены всякою всячиною; тут были инструменты для наблюдений, разное оружие, банки с препарированными животными, но без спирта, который испарился и высох; чучела птиц, ящериц и змей; насекомые, черви, моллюски, скелеты, полусгнившие растения и остатки какой-то неопределенной пищи. Каждый из этих предметов, кроме инструментов и оружия, издавал свой запах, такой, которого посетители г. Маклая не могли перенести в продолжение нескольких минут; а наш добровольный мученик науки переносил его в продолжение 15 месяцев».
Миклухо-Маклай решил на время покинуть Новую Гвинею, чтобы поправить здоровье и привести в порядок экспедиционные записи.
Следующим местом исследований Миклухо-Маклай выбрал берег Папуа-Ковиай. Он долго искал местность, где можно было найти чисто папуасское население, не смешанное с соседями-малайцами. А о жителях берега Папуа-Ковиай среди малайцев ходили самые ужасные рассказы - их считали людоедами; уверяли, что они нападают на приходящие к берегу суда, грабят, убивают, поедают экипаж. Все эти страшные рассказы и побудили Миклухо-Маклая выбрать эту местность, так как он надеялся встретить там чистокровное папуасское население.
С большим трудом исследователю удалось нанять небольшое судно и собрать команду из 16 человек. Меньшим числом малайцы боялись идти на Папуа-Ковиай, утверждая, что все будут перерезаны местным населением. Миклухо-Маклай был вынужден согласиться с ними, однако команду собрал из людей, не только незнакомых между собой, но стараясь выбирать представителей разных племен - малайцев, папуасов - чтобы исключить возможность сговора и неповиновения. Кроме того, он взял с собой повара и охотника, которые и раньше работали с натуралистами, имели семьи и были заинтересованы в успешном возвращении домой.
Устроив жилище на мысе Айва, Миклухо-Маклай занялся антропологическими исследованиями, сравнивая жителей берега Папуа-Ковиай с жителями берега Маклая. Различия оказались незначительными, в том числе здесь также была распространена «длинноголовость». Закончив изучать местное население, Николай Николаевич решил подняться вглубь Новой Гвинеи. Через несколько дней он получил неприятное известие - его дом в Айве был разграблен. В его отсутствие явились около 200 дикарей, живущих в горах, которые напали на местных жителей, жестоко убили несколько человек в доме Маклая и унесли вещи, в том числе научные приборы. Члены команды исследователя, напуганные произошедшим, настаивали на том, чтобы покинуть недружелюбную местность, и даже угрожали оставить его одного, однако Миклухо-Маклай не согласился и продолжил изучение острова. На мысе Айва он не мог оставаться, так как дикари отравили колодцы, поэтому с большим неудобством поселиться на соседнем острове, Айдуме. В то же время члены команды исследователя до того боялись папуасов, что жили на судне и крайне неохотно сходили на берег.
Занимаясь исследовательской деятельностью, Миклухо-Маклай не оставлял мысли о том, чтобы найти и наказать зачинщика нападения на его дом. Как оказалось, его звали капитан Мавара. Агрессивно настроенные дикари не оставляли попыток дограбить оставшееся имущество Маклая, явившись отрядом из 300 человек к дому на мысе Айва, но обнаружив там лишь обугленные столбы. А через несколько дней снова была тревога. Ночью пришло неизвестное судно, и один из слуг Маклая заметил, что на лодке был капитан Мавара - вероятно, он не знал, что на этом же берегу находится и хозяин разграбленной хижины. На следующий день Миклухо-Маклай решил перейти в наступление.
«С веранды я мог видеть положение всех и каждого и невольно заметил весьма значительное число папуасов сравнительно с моими людьми; хотя я их не считал, но полагаю, что их было раза в три больше нас. Промелькнула мысль: «А ну если все они кинутся защищать капитана Мавары?» Хотя я не сомневался в исходе дела даже и в таком случае, но мне жаль было допустить возможность резни, в которой все-таки я буду виновен. Но это была только минута; я припомнил вид моей разграбленной хижины в Айве, лужи крови, несчастного ребенка на моем столе и кровавые следы ее матери, убитой также в моей комнате. Жаль, что другого нет, подумал я, и вернулся в комнату. «Так пойдем, - сказал я ожидавшему, - никому ничего не говорить, не кричать, а слушать и делать, что прикажу». Вышли, как ни в чем не бывало. <...>
Медленно переходя от одной группы к другой, я, наконец, подошел к пироге, где притаился капитан Мавара и боялся показаться. «Где здесь капитан Мавара?» - спросил я не особенно громким голосом. Ответа не было, но все голоса затихли и много физиономий обернулись, как бы ожидая чего-то. «Капитан Мавара, выходи», - повторил я громче. Общее молчание. Я совсем подошел к пироге. «Выходи же», - были мои последние слова. Тут я сорвал циновку, служившую крышей пироге. В ней действительно сидел капитан. «Сламат, туан», - произнес он дрожащим голосом. «Так это ты, который грабил мои вещи вместе с людьми Телок-Камрау! Где теперь радья Наматоте?» - "Не знаю",- еще более слабым голосом произнес этот человек, который был вдвое или втрое сильнее меня и дрожал всем телом. Все папуасы и мои люди окружили нас. "Смотри за людьми«,- шепнул я Иосифу, а сам схватил капитана за горло и, приставив револьвер ко рту, приказал Мойбириту связать ему руки. <...>
Мне казалось, что следует покончить дело как можно скорее, а главное, не позволить, не дать времени людям опомниться и не допустить какого-нибудь совещания. <...> Спокойно кладя револьвер обратно в футляр у пояса, я обратился к туземцам и сказал: «Я не сержусь на вас, а только на начальников, капитана Мавары и радью Наматоте, которые были заодно и делали то же, что люди Телок-Камрау». Заметив, что некоторые были вооружены, я предложил им оставить оружие в стороне, так как никто их не тронет, и помочь моим людям перенести вещи мои из хижины на урумбай.
Мои слова произвели хорошее впечатление на туземцев; серьезные лица приняли веселое выражение. Все снова заговорили и принялись перетаскивать мои вещи из хижины в урумбай«.
Всего Миклухо-Маклай провел в этом путешествии 12 лет. Несколько раз он бывал на разных берегах Новой Гвинеи, путешествовал по островам Микронезии и Меланезии, по удаленным районам Малаккского полуострова и Филиппинским островам. Все наблюдения Николай Николаевич тщательно записывал, несмотря на частые приступы лихорадки. Наблюдая за жизнью туземного населения, его взаимодействия с соседними народами и колонизаторами, Миклухо-Маклай встал на защиту папуасов. На выступлении в Русском географическом обществе по итогам экспедиции он сообщил:
«Я сказал выше, что влияние миссионеров на южном берегу растет, и выставил хорошие стороны их влияния: туземцы учатся читать и писать и т. д.; но мне не пришлось сказать о теневой стороне появления миссионеров на островах Тихого океана. Эта теневая сторона, по моему мнению, состоит главным образом в том, что за миссионерами следуют непосредственно торговцы и другие эксплуататоры всякого рода влияние которых проявляется в распространении болезней, пьянства, огнестрельного оружия и т. д. Эти „благодеяния цивилизации“ едва ли уравновешиваются уменьем читать, писать и петь псалмы!..»
Николай Николаевич приложил все силы для защиты Новой Гвинеи от колонизаторов. Он предлагал и проект Папуасского союза, и обращался к Александру III с просьбой предоставить жителям острова протекторат Российской империи, и обсуждал возможность признания Англией и Россией независимости Берега Маклая, и даже разрабатывал возможность организации российского поселения в Новой Гвинее. Но его идеям не было суждено осуществиться - изношенный тяжелейшим путешествием организм сдался. Миклухо-Маклай скончался 2 апреля 1888 года в Петербурге в возрасте 42 лет. Через 100 лет после его первого пребывания на берегу Маклая, в 1971 году, в Новую Гвинею была отправлена советская этнографическая экспедиция.
Миклухо-Маклай Николай Николаевич (5 (17) июля 1846(18460717), село Языково-Рождественское Боровичского уезда, Новгородская губерния — 2 (14) апреля 1888, Санкт-Петербург) — российский этнограф, антрополог, биолог и путешественник, изучавший коренное население Юго-Восточной Азии, Австралии и Океании (1870—1880-е годы), в том числе папуасов северо-восточного берега Новой Гвинеи. Этот берег в русскоязычной литературе называют Берег Маклая.
Считается, что Николай Николаевич впервые описал зверька кускуса, живущего на Новой Гвинее.
… именно на этом малоизученном острове первобытные люди менее всего затронуты влиянием цивилизации и это открывает исключительные возможности для антропологических и этнографических исследований. (из статьи "Почему я выбрал Новую Гвинею?")
Миклухо-Маклай Николай Николаевич
Автор около 160 научных трудов. Был защитником колониальных народов. Выступал против расизма и колониализма. Также призывал, царское правительство вступиться за аборигенов Новой Гвинеи, так как видел, как порой ужасно с ними обращались колониальные войска Германии, выступал с докладами в защиту народов в Русском географическом обществе.
Николай Николаевич Миклухо-Маклай родился в Новгородской губернии семье железнодорожного инженера Н. И. Миклухи — инженера-путейца, строителя Николаевской железной дороги и первого начальника Московского вокзала. Его отец, Николай Ильич Миклуха, родился в 1818 г.в Стародубе Черниговской губернии. Прадеду, запорожскому козаку Степану Миклухе было дано дворянское звание за героизм при штурме Очакова (во время российско-турецкой войны). Мать, Екатерина Семеновна, урождённая Беккер, полька по национальности. До сих пор среди жителей стародубского села встречаются носители фамилий Миклуха, Миклухин. Вторая часть фамилии знаменитого путешественника добавилась позже, после его экспедиций в Австралию.
Позднее семья переехала в Санкт-Петербург, где с 1858 года Николай продолжил обучение во Второй Санкт-Петербургской гимназии. Окончив курс гимназического обучения, Миклухо-Маклай в качестве вольнослушателя продолжает обучение на физико-математическом факультете Петербургского университета. Учёба не была долгой. В 1864 году, за участие в студенческих сходках Миклухо-Маклая отчисляют из университета и он, на средства собранные студенческим землячеством, уезжает в Германию. В Германии он продолжает учёбу в Гейдельбергском университете, где изучает философию. Через год Миклухо-Маклай переводится на медицинский факультет Лейпцигского университета, а затем Йенского университета. В Йенском университете Николай знакомится с известным зоологом Э. Геккелем, под руководством которого начинает изучать сравнительную анатомию животных. В качестве ассистента Геккеля Миклухо-Маклай совершает путешествие на Канарские острова и в Марокко. После окончания университета в 1868 Миклухо-Маклай совершает самостоятельное путешествие по побережью Красного моря, а затем, в 1869 году, возвращается в Россию.
Кругозор молодого исследователя расширился, и он перешёл к более общим вопросам естествознания — антропологии, этнографии, географии. В этих областях Миклухо-Маклаю удалось достичь определенных успехов. Особенно интересен его вывод о том, что культурные и расовые признаки различных народов обусловлены природной и социальной средой. Также много внимания он уделял идее и практике создания Зоологических станций. Так в 1869 году в Москве на II съезде естествоиспытателей и врачей выступил Миклухо-Маклай, призвавший создавать морские биостанции для развития исследований на морях. Съезд поддержал его и принял решение о создании Севастопольской биостанции.
Совершает Миклухо-Маклай и очередное крупное путешествие. В 1870 году на военном корабле «Витязь» он отправляется в Новую Гвинею. Здесь, на северо-восточном берегу этого острова, он проводит два года за изучением быта, обычаев, религиозных обрядов аборигенов (папуасов). Начатые на Новой Гвинее наблюдения Миклухо-Маклай продолжает на Филиппинах, в Индонезии, на юго-западном берегу Новой Гвинеи, на полуострове Малакка и островах Океании.
В 1876—1877 годах ученый снова проводит несколько месяцев на северо-восточном берегу Новой Гвинеи, вернувшись к тому племени, жизнь которого он наблюдал ранее. К сожалению, пребывание его на острове было недолгим, и признаки анемии и общего истощения вынудили его покинуть остров и отбыть в Сингапур. Лечение заняло более полугода. Недостаток финансовых средств не позволил Миклухо-Маклаю вернуться в Россию, и он был вынужден перебраться в Сидней (Австралия), где поселился у российского консула. Затем Миклухо-Маклай некоторое время живёт в Английском клубе, а потом перебирается в дом общественного деятеля, учёного-зоолога и председателя Линнеевского общества Нового Южного Уэльса У. Маклея. Маклей помогает Миклухо-Маклаю реализовать высказанную им на Линневском обществе идею строительства Австралийской зоологической станции. В сентябре 1878 года предложение Миклухо-Маклая было одобрено и в заливе Уотсон-Бэй (англ. Watsons Bay) по проекту сиднейского архитектора Джона Киркпатрика начато строительство станции, которая получила название Морской биологической станции.
Папуасы разных береговых и горных деревень почти ежедневно посещали мою хижину, так как молва о моем пребывании распространялась все далее и далее... Незнакомые с огнестрельным оружием, которое я им до того времени не показывал, чтобы не увеличить их подозрительности и не отстранить их еще больше от себя, и, предполагая большие сокровища в моей хижине, они стали угрожать убить меня... Я принимал их угрозы в шутку или не обращал на них внимания... Не раз потешались они, пуская стрелы так, что последние очень близко пролетали около моего лица и груди, приставляли свои тяжелые копья вокруг головы и шеи и даже подчас без церемоний совали острие копий мне в рот или разжимали им зубы. Я отправлялся всюду невооруженный, и индифферентное молчание и полное равнодушие к окружающим были ответом на все эти любезности папуасов... Я скоро понял, что моя крайняя беспомощность в виду сотен, даже тысяч людей была моим главным оружием.
В истории человечества было немало выдающихся путешественников и исследователей прежде неведомых земель. Представители самых разных народов и эпох, пешие и морские – неутомимо изучали они тайны различных уголков земного шара.
Но среди них особняком стоит Николай Николаевич Миклухо-Маклай. Его биография весьма необычна. Будущий великий путешественник родился в 1846 году в одном из сёл Новгородской губернии. Когда семья его через 12 лет переезжает в столицу империи, Миклухо-Маклай начинает посещать гимназию. Обучение там давалось ему с трудом. В 1863 году, после окончания гимназии, начинается учёба в университете (на физико-математическом факультете). Но политическая деятельность ставит крест на этом обучении уже через год.
Миклухо-Маклай переезжает в Германию, осваивая философию, химию и медицину. Так что перед нами интересный факт – отсутствие систематического образования в современном понимании. Впрочем, тогда это было скорее правило, нежели исключение…
Поворот в жизни Миклухо Маклая
Казалось бы, наш герой мог стать врачом, философом или химиком. Но… вмешался случай. А именно – встреча с выдающимся биологом Эрнстом Геккелем. Тот пригласил Миклухо-Маклая в экспедицию, отправлявшуюся в Марокко и на Канарские острова.
Интересный факт: работая (после обучения) на Сицилии, исследователь заразился малярией. Так что все свои знаменитые путешествия он предпринял, уже будучи больным. В конце 1860-х годов Миклухо-Маклай посещает побережья Красного моря, изучая его фауну. По итогам путешествия им не только была собрана большая коллекция, но и выдвинуто предложение о создании морских биологических станций.
Миклухо Маклай и Новая Гвинея
С другой стороны, интересы учёного совершают очередной разворот. Он увлёкся географией и антропологией. В 1870 году начинается путешествие к Новой Гвинее. Местное население было настроено к иностранцам, мягко говоря, не очень хорошо. Чего уж говорить, если между собой враждовали отдельные племена. Миклухо-Маклай сумел переломить такую ситуацию и стать практически «своим» в этом удивительном краю. Заметим, что он вёл не только этнографические исследования – были нанесены на карты неизвестный ранее архипелаг и пролив, открыто несколько видов растений.
В числе интересных фактов о Миклухо-Маклае есть и такой: несмотря на довольно разрозненную подготовку, сделанные им в Австралии, Юго-Восточной Азии и Океании географические и метеорологические наблюдения во многом актуальны и сегодня.
Это любопытно
Но этим интересные факты из жизни Миклухо-Маклая не исчерпываются. Так, до сих пор неясны причины его плохой успеваемости в гимназии. По одной версии – это всё та же политическая деятельность, по другой – банальные конфликты с преподавателями. Из всех областей медицины великий путешественник отдавал предпочтение сравнительной анатомии.
(1846 - 1888)
Н. Н. Миклухо-Маклай - крупнейший ученый географ и антрополог, знаменитый путешественник, исследователь Новой Гвинеи, Океании и юго-восточной Азии, этнограф, зоогеограф, геолог. Он впервые изучил и в ряде случаев открыл некоторые народы Океании и островов Азии, разоблачив антинаучный характер принятой в его время теории о расовой неполноценности этих народов, научно обосновал права этих народов на самостоятельное существование. Миклухо-Маклай - великий русский прогрессивный ученый, гуманист и защитник порабощенных, всю жизнь боровшийся с колонизаторами и совершивший научный и общественный подвиг.
Миклухо-Маклай родился 5 июля 1846 г. в с. Рождественском близ г. Боровичей Новгородской губернии в семье инженера Николая Ильича Миклухи, руководившего постройкой тверского участка железной дороги Петербург - Москва. Прадед Миклухо-Маклая отличился при взятии Очакова в 1788 г., за что получил потомственное дворянство. Мать путешественника происходила из военной семьи. Кроме Николая Николаевича, в семье было три брата и сестра. Из братьев нужно упомянуть о Владимире Николаевиче, который был моряком, командовал во время Цусимского боя броненосцем «Адмирал Ушаков» и геройски погиб, приказав после боя с превосходящими силами японцев потопить свой корабль.
В 1857 г. Николай Ильич скончался, и семья оказалась в тяжелом положении. При переходе Миклухо-Маклая из шестого класса гимназии в седьмой он был исключен «за малоуспешность», вернее за «дурное поведение». В сентябре 1863 г. будущий путешественник был принят вольнослушателем на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. Но в феврале следующего года Миклухо-Маклай был уволен из университета за то, что, «состоя в числе вольнослушателей С. Петербургского университета, неоднократно нарушал во время нахождения в здании университета правила, установленные для этих лиц». Согласно авто биографии Николая Николаевича он был исключен «без права поступления в русские университеты».
В 1864 г. Миклухо-Маклай уехал за границу и поступил на философский факультет Гейдельбергского университета, где слушал лекции не только натуралистов - Гельмгольца, Бунзена, Кирхгофа и других, но также и специалистов по гуманитарным наукам. В 1865 г. Миклухо-Маклай перешел в Лейпцигский университет на медицинский факультет, а в 1866 г. перебрался в Иену, где, будучи на медицинском факультете, увлекался лекциями Геккеля по зоологии и Гегенбаура по сравнительной анатомии. В 1866 г. Геккель взял с собой Миклухо-Маклая на Канарские острова, где он занялся исследованиями над анатомией губок и мозгом акул. В следующем году через Марокко, Испанию и Францию он вернулся в Иену. В том же 1867 г. он напечатал в Иенском журнале свою первую работу «О зачатке плавательного пузыря у акул» (на немецком языке).
В 1868 г. Миклухо-Маклай отправился вместе с А. Дорном в Сицилию, именно в Мессину, для продолжения своих зоологических работ; Дорн был впоследствии основателем знамени той биологической станции в Неаполе, а Миклухо-Маклай настаивал на учреждении таких станций в России и со временем учредил биологическую станцию в Сиднее (Австралия).
В марте - мае 1869 г. Миклухо-Маклай совершил поездку с зоологической целью на берега Красного моря. Отсюда он через Константинополь и Одессу вернулся в Петербург. Здесь в Зоологическом музее Академии наук академики Бэр и Брандт радушно встретили Миклухо-Маклая и предоставили ему для обработки коллекции губок музея. Результаты были напечатаны в «Мемуарах Академии наук», том VII , 1870 г. (на немецком языке).
23 сентября 1869 г. Миклухо-Маклай сделал в отделении физической географии Географического общества сообщение о своей поездке на Красное море. В октябре 1869 г. Миклухо-Маклай подал Географическому обществу проект путешествия в Тихий океан для изучения фауны его северной части, а также для исследований этнографических и антропологических. Этот проект был поддержан акад. Брандтом (зоологом). Глава Географического общества адмирал Ф. П. Литке сначала опасался, что планы Миклухо-Маклая выходят за пределы намеченных уставом Общества границ, но при личном свидании Миклухо-Маклаю удалось переубедить главу Общества, который сам прославился исследованиями в Тихом океане. Кроме того, и П. П. Семенов оказал Миклухо-Маклаю деятельную поддержку.
В дальнейшем Миклухо-Маклай изменил свой план, наметив отправным пунктом своей деятельности не северную часть Тихого океана, а тропики - именно Новую Гвинею. Здесь Миклухо-Маклай надеялся встретить население, еще не входив шее в соприкосновение с европейцами; ему было важно выяснить с антропологической и этнографической точек зрения положение папуасов в ряду прочих народов. Это Миклухо-Маклай считал своей основной задачей. Кроме того, большой интерес представляла фауна этого громадного острова.
По ходатайству Географического общества морское министерство предоставило путешественнику возможность воспользоваться военным судном для плавания на Новую Гвинею. Кроме того, Географическое общество выдало Миклухо-Маклаю субсидию в размере 1350 руб.
Корвет «Витязь», на котором отправился Миклухо-Маклай, вышел из Кронштадта в кругосветное плавание 27 октября 1870 г. Пройдя через Магелланов пролив, корабль посетил остров Пасхи, острова Таити и Самоа. На острове Пасхи (Рапануи) Миклухо-Маклай живо заинтересовался знаменитыми
каменными изваяниями и древними письменами на деревянных табличках и о своих наблюдениях сообщил Географическому обществу. Несколько табличек с письменами, доставленных Миклухо-Маклаем, хранятся в Этнографическом музее Академии наук СССР в Ленинграде.
20 сентября 1871 г. Миклухо-Маклай высадился на северовосточном берегу [Берег Маклая] Новой Гвинеи, в заливе Астролябии. Хотя эти места были нанесены на карту еще французским мореплавателем Дюмон д"Юрвилем в 1827 г., однако ни Дюмон д"Юрвиль, ни кто-либо другой после него не ступали тут на твердую почву.
В ближайшие дни после высадки на берегу моря, среди девственного тропического леса, была выстроена для Миклухо-Маклая хижина длиной 4 м и шириной 2 м. Местность эта оказалась весьма нездоровой: не только побывавшие на берегу, в том числе и Миклухо-Маклай, но и многие из экипажа «Витязя» заболели желтой лихорадкой.
Произведя съемки в заливе Астролябии, корвет 27 сентября ушел, оставив путешественника среди папуасов, слывших за людоедов. 1 сентября Миклухо-Маклай впервые посетил папуасскую деревню, и с того времени вступил в самые дружеские отношения с местным населением. Путешественник вскоре настолько овладел папуасским языком, что мог свободно изъясняться на нем. В те времена папуасы Берега Маклая не знали употребления металлов и находились в стадии каменного века.
19 декабря 1872 г. за Миклухо-Маклаем пришел клипер «Изумруд». Однако Миклухо-Маклай отправился не на родину, а совершил на «Изумруде» большое плавание по Индо-Малайскому архипелагу; он побывал также на острове Лусон, где посетил бродячих негритосов. Время с мая по декабрь 1873 г. Миклухо-Маклай провел, по приглашению голландского генерал-губернатора, в Батавии [Джакарта] и в Бейтензорге [Богор].
В 1874 г. путешественник отбыл из Батавии и направился снова на Новую Гвинею, но теперь на берег Папуа-Ковиай, расположенный на юго-западе острова. Здесь, в отсутствии Миклухо-Маклая, была разграблена его хижина. С ноября 1874 г. по февраль 1875 г. и с июня по октябрь 1875 г. Миклухо-Маклай путешествовал по полуострову Малакке с целью изучения тамошних племен; в верховьях реки Пахан он посетил мало известное меланезийское племя оран-сакай. Октябрь и ноябрь 1875 г. Миклухо-Маклай провел в Сингапуре, откуда в письмах на родину впервые поднял вопрос о необходимости взять папуасов под покровительство России. В 1876 г. Миклухо-Маклай побывал на острове Яп, или Вуап, одном из западных Каролинских здесь он имел возможность наблюдать своеобразные каменные деньги весом нередко в несколько тонн. В первой половине 1876 г. Миклухо-Маклай посетил острова Адмиралтейства, а затем снова, после 3 1 / 2 лет отсутствия, поселился на берегу бухты Астролябии у своих старых знакомых, встретивших его восторженно. В июле 1878 г. Миклухо-Маклаи прибыл в Сидней, где не считая ежегодных путешествий, обосновался вплоть до февраля 1882 г. Из Сиднея он в 1879 г. посетил многие острова Меланезии. В 1880 и 1881 гг. мы видим его на южных берегах Новой Гвинеи.
В феврале 1882 г. Миклухо-Маклай из Сиднея отправился на русском военном судне на родину. В июле он прибыл в Кронштадт. В это время Миклухо-Маклай был уже широко известен и у нас и за границей. О своих достижениях он прочитал ряд докладов в Петербурге и Москве. Доклад Миклухо-Маклая в Географическом обществе 1 октября 1882 г. был триумфом путешественника. На заседании Совета Географического общества, состоявшемся 13 октября, П. П. Семенов «обратил внимание Совета на то, что действительный член Миклухо-Маклай бесспорно совершил замечательный географический подвиг, посвятив 12 лет на изучение народностей, стоящих на самой низкой ступени развития, подвергая свою жизнь опасности, и, несмотря ни на лишения, ни на болезни, неуклонно следуя поставленной им себе цели. С этой точки зрения Н. Н. Миклухо-Маклай как путешественник, приносящий честь русскому имени, вполне заслуживает уважения и поддержки со стороны Географического общества. К сожалению, Географическое общество поставлено в полную невозможность оказать ему необходимую помощь как по недостатку собственных средств, так и потому, что предметы исследований Маклая на входят непосредственно в круг деятельности Географического общества, точно определенный его уставом и ограниченный лишь изучением отечества и стран сопредельных».
Чтобы выйти из создавшегося затруднительного положения, Совет Общества возбудил ходатайство перед министерством финансов об ассигновании Миклухо-Маклаю специальных средств. В результате Миклухо-Маклаю «было отпущено 12 тысяч рублей на уплату долгов, сделанных им для покрытия расходов по его путешествиям, и 8 тысяч рублей на двухлетнее пребывание в Сиднее для обработки оставшихся там коллекций и приготовления к печати его многочисленных наблюдений». Кроме того, министр финансов сообщил Географическому обществу, что Александр III принял на свой счет издание трудов Миклухо-Маклая. Обо всем этом нужно было сообщить, ибо и у нас и за границей иногда можно встретить мнение, будто Географическое общество в 1882 г. не поддержало Н. Н. Миклухо-Маклая. Из сказанного выше можно видеть, что Географическое общество сделало все зависящее от него, чтобы обеспечить нашему путешественнику наилучшие условия для обработки и издания его трудов.
В 1883 г. Миклухо-Маклай отправился обратно в Сидней. Находясь по дороге в Батавии, он воспользовался пребыванием здесь русского военного судна «Скобелев», чтобы в третий раз на короткое время посетить своих друзей папуасов на Берегу Маклая; он привез им семена разных культурных растений, а, кроме того, быка и телку. В июне того же года Миклухо-Маклай был в Сиднее.
Упомянутое посещение Новой Гвинеи было последним исследовательским путешествием нашего географа. В Сиднее в феврале 1884 г. он женился на Маргарите Робертсон, от которой имел двоих сыновей. В 1886 г. Миклухо-Маклай снова посетил Петербург, где начал хлопотать о том, чтобы на одном из островов Тихого океана была основана русская колония. Но русское правительство не дало своего согласия на это.
В марте 1887 г. неутомимый Миклухо-Маклай отправился в Сидней и в июле того же года перевез свое семейство в Петербург.
Здесь 2 апреля 1888 г. знаменитый путешественник скончался в клинике Вилье от последствий тропических заболеваний. Похоронен он на Волковом кладбище.
Несомненно, Миклухо-Маклай принадлежит к числу замечательных и своеобразных исследователей жизни первобытных народов. Своеобразие Миклухо-Маклая заключается в его горячей любви не только к науке, но и к человечеству, в его непреклонном убеждении, что так называемые дикари такие же люди, как и белые, и в его глубочайшем отвращении к тем методам обмана и насилия, какие обычно практиковались европейцами, проникавшими в тропики с целью наживы.
Нельзя без волнения читать его отчет о последнем посещении Новой Гвинеи, куда он поехал всего на два-три дня, чтобы навестить своих друзей папуасов и отвезти им подарки. В последние годы своей жизни Николай Николаевич считал своей главной миссией охрану и защиту папуасов Берега Маклая. Когда немцы в 1884 г. объявили о присоединении северо-восточной Новой Гвинеи к своим владениям, Миклухо-Маклай послал наивный, но трогательный протест Бисмарку. Он принимал меры перед английскими властями к тому, чтобы папуасы не подвергались эксплуатации со стороны судов, посещавших Новую Гвинею. Он ходатайствовал и перед голландским правительством об искоренении торговли рабами в голландских владениях.
Миклухо-Маклай скончался, не успев опубликовать своих основных трудов. Дневники путешествий покойного по Новой Гвинее были впервые изданы вместе с обстоятельной биографией путешественника лишь в 1923 г. проф. Д. Н. Анучиным.
В истории географических открытий среди имен замечательных путешественников имя Н. Н. Миклухо-Маклая занимает видное и почетное место. Но, помимо этого, мы ценим его как великого гуманиста, как друга и защитника отсталых и угнетенных народов, как борца за их свободу и право на самоопределение.
В то время как другие географы открывали новые, доселе неизвестные земли, Миклухо-Маклай стремился прежде всего открыть человека среди исследовавшихся им «первобытных», т. е. не затронутых европейской культурой, народов. «Меня, - говорил Л. Н. Толстой в своем письме к исследователю папуасов, - умиляет и приводит в восхищение в вашей деятельности то, что, сколько мне известно, вы первый, несомненно, опытом доказали, что человек везде человек, т. е. доброе, общительное существо, в общение с которым можно и должно входить только добром и истиной, а не пушками и водкой. И вы доказали это подвигом истинного мужества... Ваш опыт общения с дикими составит эпоху в той науке, которой я служу, - в науке о том, как жить людям друг с другом. Напишите эту историю, и вы сослужите большую и хорошую службу человечеству».
Дата рождения: 17 июля 1846 года.
Дата смерти:14 апреля 1888 года.
Место рождения: с. Рождественское Российской Империи
Николай Николаевич Миклуха , более известный по фамилии Миклухо-Маклай – русский исследователь, работавший на стыке антропологии, этнографии и биологии.
Николай увидел свет в небольшом селе Новгородской губернии. Отец его был инженером, мать, Екатерина Семёновна, приходилась дочерью отличившегося в войне 1812 года полковника Беккера. В селе Рождественском отец Николая, Николай Ильич, начинал свою инженерную деятельность. В 1855 году он с семейством был переведен в Санкт-Петербург. Семья жила небогато, но всегда находились деньги на образование детей. Так, Николай еще в детстве овладел немецким и французским языками, начал неплохо рисовать.
Спустя три года Николай и его брат Сергей продолжили обучение в казённой гимназии. Отец их к тому времени умер от туберкулеза и обучение в частной школе стало недоступным.
Учился Николай плохо, с трудом перешел в 5 класс. Никаких особых талантов во время обучения не обнаружилось.
Вскоре гимназисты и вовсе оказались за решеткой – за участие в манифестации студентов, связанной с отменой крепостного права. Заключение длилось недолго, но осталось в памяти молодых людей.
Учеба по-прежнему плохо давалась Николаю. Пропуски занятий, плохие оценки, перенесенная тяжелая болезнь с пропусками занятий – результатом стало повторное обучение в 6 классе.
В 1863 Николай оставляет гимназию и начинает посещать занятия в университете. Здесь 17-летний юноша обнаруживает, что ему хорошо даются естественные науки и с удовольствием занимается. И снова участие в студенческой сходке становится причиной исключения из вуза.
Продолжает обучение Николай в Германии, так как там от иностранцев не требовалось предъявлять аттестат.
В Гейдельберге студент тоже не остался в стороне от политики, но продолжал изучать как точные науки, так и естественные. Затем последовала Йена, где Николай особенно впечатлился идеями дарвинизма. В Йене Николай изучал медицину и был ассистентом Геккеля, что дало огромный практический опыт.
Этот опыт очень пригодился при поездке с экспедицией на Канарские острова. Холера, бушевавшая в то время в Европе, чуть было не сорвала поездку и планы ученых. К счастью, учебное судно смогло доставить их на Тенерифе.
Наконец началась исследовательская деятельность – и тут же Миклуха открывает несколько абсолютно новых видов микроскопических водных обитателей. Местные жители не понимали интереса ученых и считали их причастными к магии. Экспедиция свернула работу и ученые вернулись в Йену в 1867 году.
Конечно, путешествие обогатило Николая опытом и по приезду он начинает писать статьи, совершает образовательную поездку по странам Северной Европы. Через год следует окончание университета и продолжение научной деятельности. Безденежье не позволило Николаю отправиться в экспедиции, но вскоре удача улыбнулась ему, и он попал в дом немецкого биолога Дорна, который помог молодому ученому с лабораторией для изучения морских обитателей.
Накопив денег, в 1869 г. Николай отправился изучать фауну Красного моря, до того времени практически не описанную.
Работа была сложна – жара, приступы малярии, воспаление глаз от пыльных бурь. Это не помешало ученому собрать коллекцию губок и доставить её в Россию.
В России ученому удалось убедить научное сообщество в необходимости исследования земель в экваториальных широтах. Русский флот не планировал своего пребывания в Южных морях. Ученому удалось найти и заинтересовать меценатов. Корабль «Витязь» специально изменил свой маршрут, что бы ученый смог начать свою деятельность. Началось путешествие в Новую Гвинею, где он провел 2 года. За это время он сжился с аборигенами, изучив их быт и ритуалы.
Затем последовали Гонконг, Индонезия и снова Новая Гвинея.
Вскоре последовало путешествие в Сидней и Меланезию, где известность и идеи ученого обрели международный масштаб.
Из Сиднея с подвернувшейся оказией Николай возвратился на родину, в Петербург. Там он провел множество конференции и лекций. Здоровье ученого было подорвано и ухудшалось день ото дня, поэтому он принял решение отправиться на лечение в Европу. Узнав там, что его возлюбленная, Маргарет, готова стать его женой. Так как она находилась в Австралии, ученый тут же нашел способ отправиться туда. В 1884 году состоялось их бракосочетание. У пары родилось двое детей.
Из-за военных действий, с участием Британии и Германии, разгоревшихся в районе Новой Гвинеи, было решено вернуться в Россию. В России здоровья катастрофически ухудшалось. Незначительные боли в челюсти вскоре требовали обезболивания наркотическими анальгетиками. Вскоре присоединилась инфекция, и даже именитые врачи того времени оказались бессильны.
Достижения Николая Миклухо-Маклая:
Написал массу научных трудов по биологии и антропологии
Описал быт и нравы множества народов Юго-Восточной Азии. Опроверг мнение, что некоторые народы являются переходным звеном от обезьяны к Homo Sapiens.
Описал несколько новых видов морской фауны
Факты из биографии Николая Миклухо-Маклая:
1846 г, 17 июля родился в Рожденственском
1855 г. переехал в Петербург
1863 г. решил прекратить обучение в гимназии
1865 г. начал обучение в Йене
1869 г. экспедиция на Красное море
1871 г. начал предывание на «Берегу Маклая»
1878 г. пребывание в Австралии
1884 г. бракосочетание с Маргарет Робертсон
1888 г. 14 апреля скончался после тяжелой болезни
Интересные факты Николая Миклухо-Маклая:
Жители Новой Гвинеи считали, что Николай прибыл в их поселение с Луны.
Во время путешествий перенес множество тропических болезней, малярия сопровождала ученого всю жизнь.
Написал научную работу на основе своего опыта курения опия.
Восточный берег Гвинеи назван именем ученого.
Считал себя владельцем «этнографического заповедника», мечтал стать правителем Папуасского союза.