Специалисты Межгосударственного авиационного комитета уже начали разбившегося Ан-148. Первые данные могут появиться в ближайшие сутки. Как сообщили в Следственном комитете, разрушений на борту лайнера в воздухе не было. .
Поисковая операция уже без приставки "спасательная". Выживших нет. В сугробах найдены оба черных ящика, в том числе речевой самописец, куски фюзеляжа и фрагменты тел. Их сотни.
"Бортом ушла первая партия из , — сообщили в МЧС. — Данный груз 200 доставляется в горбольницу города Москвы №6 и оттуда этапируется в судмедэкспертизу".
За сутки с лишним обследована площадь в 30 гектаров. Самолет упал в поле, хотя видно, как близко находится поселок. Камера на одном из домов сняла момент катастрофы. В 14:27 самолет столкнулся с землей. Полет оборвался через 4 минуты после взлета.
"В момент падения воздушное судно находилось в целостности, без возгорания. Взрыв возник после падения самолета. Изъяты образцы топлива, файлы радиообмена диспетчеров и командира воздушного судна, файлы системы слежения за воздушным судном на земле и в воздухе", — заявила официальный представитель Следственного комитета России Светлана Петренко.
Версий о причинах крушения несколько — от ошибки экипажа до отказа техники. Изымаются документы в аэропорту Домодедово, откуда вылетал самолет, в Саратове, где базируется перевозчик, и в Пензе. Там разбившийся Ан-148 был за несколько часов до катастрофы.
"Техсостояние на момент вылета из Пензы — без замечаний, процедуры приема выпуска были стандартными: это заправка водой, слив отработанных технических жидкостей, заправка керосином, — поясняет директор аэропорта Пензы Юрий Осколков. — В аэропорту Пензы ушел в 6:44, практически полный был. После нас он совершил еще два рейса по направлению Москва - Саратов и Саратов - Москва".
Был у лайнера четвертым за неполные сутки. Для самолетов это нормальная нагрузка. Но вот что пишет газета "Московский комсомолец" со ссылкой на свой источник в Ространснадзоре: минувшей осенью именно у разбившегося Ан-148 были выявлены нарушения в техническом обслуживании. Возможно, именно из-за интенсивности полетов у самолета вовремя не успевали менять масло.
"Периодичность замены масла и промывки фильтра в соответствии с программой технического обслуживания должна составлять 375 летных часов. На данном борту эти работы проводились с периодичностью 750 часов", — отмечает "МК".
В составе экипажа Ан-148 кроме пилотов и бортпроводников были два техника. Они осматривали самолет перед вылетом из Домодедова. О замечаниях диспетчерам не докладывали. Вылетели в Орск по расписанию. По данным сайта Flightradar, у которого есть данные телеметрии воздушного судна, Ан-148 оторвался от земли в 14:22 по московскому времени.
Начало полета прошло штатно: плавный набор высоты до 2 тысяч метров, потом отчего-то снижение до полутора тысяч, одновременно снижается скорость машины, потом снова набор высоты и падение.
"На месте происшествия комиссия занимается составлением схем расположения фрагментов на месте авиационного происшествия. Идет идентификация фрагментов, чтобы подготовить их к эвакуации с места авиационного происшествия", — заявили в Межгосударственном авиационном комитете (МАК).
Самолет принадлежал авиакомпании из Саратова. Оттуда и большинство членов экипажа. Техники вспоминают своих коллег - бортовых инженеров Олега Сергеева и Андрея Ревякина. Обоим за 50 лет. В профессии были не первый день.
"Я с ребятами говорил. Они улетали в прекрасном настроении - что Андрей, что Олег, — рассказывает начальник оперативного цеха авиакомпании "Саратовские авиалинии" Валерий Воробейчиков. - Олег — грамотный техник, много летал в составе экипажа. В отрыве от базы работали на самолетах".
Второй пилот Сергей Гамборян. У него налет небольшой — около 800 часов, но командир — опытнейший летчик. Валерий Губанов в гражданский флот перешел из военной авиации. Воевал в Афганистане, награжден медалью "За отвагу". На пассажирских самолетах налетал свыше 5 тысяч часов. А бортпроводникам Анастасии Славинской и Виктории Коваль не было еще и 30 лет.
"С Викой Коваль я училась вместе в школе бортпроводников, хорошая ответственная девочка, — рассказывает коллега девочек. — С Настей Славинской делали рейс перед моим отпуском, тоже очень хорошая девушка. Все очень добрые, молодые. Очень жалко".
Авиакомпания "Саратовские авиалинии" заявила, что приостанавливает эксплуатацию самолетов Ан-148 до выяснения всех обстоятельств катастрофы. В парке у перевозчика осталось пять таких машин.
В расписании московского аэропорта Домодедово сегодня есть рейс Москва - Орск. Вылет как обычно по расписанию в 14:10, но самолет не будет полностью загружен.
На табло еще значатся "Саратовские авиалинии", но рейс уже совмещен. Полет выполняет другая авиакомпания.
«Обогрев должен включиться трижды»
Версию Межгосударственного авиационного комитета о том, что крушение Ан-148 в воскресенье днем в Раменском районе Московской области , несостоятельна, уверены эксперты «МК». Так, по мнению экс-пилота Ил-96 Сергея Кнышова, на всех самолетах существуют резервные указатели скорости и спровоцировать падение самолета по этой причине практически невозможно.
Напомним, что во вторник, 13 февраля эксперты МАК поделились первыми гипотезами относительно причин крушения лайнера. Так, по итогам предварительного анализа расшифровки данных бортового самописца, во время всего непродолжительного полёта самолёта обогрев всех трёх ППД (приёмки полного давления) находился в выключенном состоянии.
«Фактором развития обостряй ситуации в полёте могли стать неверные данные о скорости полёта на индикаторах пилотов, что, в свою очередь, видимо, было связано с обледенением ППД при выключенном состоянии систем обогрева», - говорится в официальном документе МАК.
Я не могу себе представить, что такое вообще возможно, - пояснил Кнышов. - Во всех руководствах полётной эксплуатации написано, что при обледенении (когда наружный воздух от пяти градусов и ниже) обогрев ППД включается вторым пилотом за пять минут до взлета. При отсутствии обледенения за 1-2 минуты. Да, действительно в день когда рухнул самолёт, были все условия обледенения - низкая температура, мокрый снег. Даже если допустить, что по каким-то причинам обогрев не включили на этом этапе, то существует предварительный старт - когда самолёт практически готов взлететь, и командир корабля ещё раз напоминает о подогреве. Опять же, даже если при взлёте эти действия не выполняются, центральное табло сигнализирует об этом, напоминая, что самолёт к полету не готов. При взлёте шансов остаться без обогрев ППД невозможно - он включается автоматически после того, как пилоты убирают шасси.
Также, по словам пилота, даже если в полёте данные о скорости отличаются, в самолете существуют резервные приборы, на которые пилоту можно переключиться.
По официальной версии крушения Ту-154 в Сочи
25 декабря
2016 года
за штурвалом
самолета вместо человека оказался орангутанг, ставший нелепо дергать ручки управления, что и привело
к трагедии.
Если провести
параллель с управлением
автомобилем, это выглядело бы
так: водитель сел за руль,
тронулся – и въехал
в сугроб.
Сдал назад
– и смял
три авто рядом. Потом поехал вперед – и врезался
со всей
дури в мусорный
контейнер, на чем
поездка и закончилась.
Вывод: или шофер был мертвецки пьян – или что-то
стряслось с автомобилем.
Но самописцы Ту-154 показали, что самолет был полностью исправен. А предположить,
что летчик начал взлет в мертвецком
виде на глазах
других членов экипажа, никак не самоубийц
– тоже не выходит.
Да и его
голос на самописце
абсолютно трезвый.
Однако же
самолет упал – якобы в результате
необъяснимых действий экипажа. Или объяснение
все же
есть – но военное
руководство отчаянно скрывает его?
Ушлые журналисты раскопали, что самолет, возможно, был сильно перегружен – отсюда и все
следствия. Причем перегрузили его не в сочинском
аэропорту Адлере, где он делал
промежуточную посадку, а на подмосковном
военном аэродроме Чкаловский, откуда он стартовал.
Вес сверхнормативного груза – больше 10 тонн.
Однако на Чкаловском,
согласно документам, в этот
Ту-1542Б-2 залили керосина на 10 тонн
меньше полной чаши – 24 тонны,
в итоге
общий вес самолета составил 99,6 тонн. Это превышало
норму всего на 1,6 тонны – и потому
было некритично. Пилот наверняка отметил, что взлет там произошел с натугой
– но причин
тому могло быть много: ветер, атмосферной давление, температура воздуха.
А вот в Адлере,
где самолет присел для дозаправки – эта дозаправка и сыграла
роковую роль. В баки
самолета долили топлива уже под пробку – до 35,6 тонн, отчего его взлетный вес и стал
больше допустимого на 10 с лишним
тонн.
И если принять эту версию с перегрузом,
все дальнейшее получает самое логичное объяснение.
Отрыв самолета от взлетной
полосы Адлера произошел на скорости
320 км/ч
– вместо номинальной 270 км/ч.
Дальше подъем происходил со скоростью
10 метров
в секунду
– вместо обычных 12–15 м/с.
И через 2 секунды
после отрыва от земли
командир корабля Роман Волков потянул на себя
штурвал, дабы увеличить угол взлета. Дело в том,
что траектории взлета и посадки
строго определены на каждом
аэродроме: посадка происходит по более пологой, взлет – по более крутой. Это необходимо,
чтобы развести по высоте взлетающие и идущие
на приземление
лайнеры – без чего им постоянно грозило бы
столкновение в воздухе.
Но увеличение угла подъема привело к падению
скорости – слишком тяжелый самолет отказывался выполнять данный маневр. Тогда пилот, вероятно, уже понявший, что ему подложили некую свинью в виде
лишнего груза, отдал штурвал от себя,
чтобы прекратить подъем и тем
самым набрать скорость.
Это произошло на высоте
200 метров
– и если бы
самолет так и остался
в этом
эшелоне, пусть в нарушение
всех правил, трагедии, возможно, и не произошло бы.
Но Волков
пилотировал машину за пределами
ее допустимых
режимов – чего не делал
до него
никто, так как полеты с перегрузом
категорически запрещены. И как
повел себя самолет в этих
условиях, трудно вообразить. К тому же
не исключено,
что тот лишний груз, будучи плохо закреплен, еще и нарушил
центровку самолета в процессе
взлета.
В итоге в кабине
возникла легкая паника. Пилоты стали досрочно убирать закрылки – чтобы снизить сопротивление воздуха и за счет
того быстрее набрать скорость.
Тут началось опасное сближение с водой,
над которой шла линия взлета. Скорость уже была приличной – 500 км/час,
Волков резко взял штурвал на себя,
чтобы поднять самолет, одновременно начав разворот – видимо, решил вернуться на аэродром.
Тогда и стряслось
непоправимое: самолет в ответ
на действия
пилота не пошел
вверх, а рухнул
в воду,
разлетевшись от столкновения
с ней
на фрагменты…
Такой сценария, основанный на данных
самописцев, абсолютно непротиворечив – и выглядит
куда правдоподобней бредового объяснения Шойгу, что летчик де потерял пространственную ориентацию и вместо
набора высоты стал выполнять снижение.
При взлете никакой вообще пространственной ориентации от летчика
не требуется.
Перед ним два главные прибора: высотомер и индикатор
скорости, он следит
за их показаниями,
не отвлекаясь
на виды
за окном…
Можно еще спросить: а как
вообще перегруженный самолет смог оторваться от взлетной
полосы? Ответ прост: существует так называемый экранный эффект, значительно увеличивающий подъемную силу крыльев на высоте
до 15 метров
от земли.
На нем,
кстати, основана концепция экранопланов – полусамолетов-полукораблей, летающих в пределах
этих 15-и метров
высоты с гораздо
большим грузом на борту,
чем у равных
по мощности воздушных судов…
Ну, и теперь
самые главные вопросы.
Первый: что за груз
был помещен в брюхо
этого Ту – и кем?
Ясно, что это были не легковесные
лекарства доктора Лизы, летевшей этим рейсом, и не бронетранспортер:
в пассажирском
самолете нет широкого порта для въезда всякой техники. Этот груз
был, очевидно, достаточно тяжелым и компактным
– чтобы войти через грузовой люк.
А какой именно – предположить тут можно что угодно: коробки с водкой,
снаряды, слитки золота, собянинская плитка… И почему
это решили отправить не грузовым,
а пассажирским
рейсом – причины тоже могли быть любые. От разгильдяйства
по неотправке боевого груза, прикрыть которое решили исподволь – до самых
криминальных схем вывоза драгметалла либо иной контрабанды.
Другой вопрос: знали ли
летчики об этом
левом грузе? Наверняка! Тут не иголка
в стоге
сена – а целый
стог, который от глаз
не утаить.
Но что
именно там было и каков
истинный вес этого – пилоты могли и не знать.
Это ведь
армия, где приказ высшего чина выше всех инструкций; и скорей
всего тот приказ был снабжен еще каким-то
щедрым посулом – с намеком
на всякие
козни в случае
отказа. Под действием
такой гремучей смеси сегодня совершается уйма должностных преступлений – когда подневольный человек оказывается перед выбором: или прилично заработать – или остаться без работы и без
штанов.
И известный русский авось при этом тоже, как говорится, никто не отменял!
Кто приказал? Тут тоже
может быть большой разброс: от какого-нибудь
подполковника, зама по вооружению – до генерала-полковника.
В зависимости
от того,
что именно за груз
загнали в самолет.
Короче говоря, в Чкаловском
самолет перегружают, но компенсируют
этот перегруз неполной заправкой – а в Адлере
уже заливают баки под завязку. Очевидно, расчет был в том,
чтобы на своем
горючем долететь до сирийского
Хмеймима (пункт назначения) и обратно.
И то,
что командир корабля согласился в Адлере
на эти
35,6 тонн горючего, говорит в пользу
того, что настоящей величины перегруза он все-таки
не знал.
Лети он
в одиночку
– еще можно допустить лихое удальство, которому сам Чкалов положил начало в нашей
авиации. Но за спиной
Волкова были и свой
экипаж из 7 человек,
и еще
84 пассажира,
включая артистов ансамбля Александрова!
О том, что Министерство обороны в этом
деле не просто
темнит, а вовсю
скрывает истину – говорят такие факты.
1. Версия Шойгу о «нарушении пространственной ориентировки (ситуационной осведомленности) командира, приведшей к ошибочным
действиям с органами
управления воздушным судном» не выдерживает
никакой критики. Для любого
летчика не то
что с 4000 часов
налета, как у Волкова,
но и с вдесятеро
меньшим, взлет – самое простое действие, не требующее
никаких особых навыков. Вот, скажем, посадка в сложных
метеоусловиях – совсем другое дело. Катастрофа при посадке того же
Ту-154 с польской
делегаций под Смоленском – типичный пример нехватки мастерства и опыта
пилота. Но при
взлете на исправном
самолете никто еще не разбивался
никогда.
2. Расшифровка самописцев наверняка уже в первые
дни после трагедии давала весь расклад случившегося. Тут уместна
аналогия с этим же
польским случаем в 2010 году:
тогда уже на 5-й день МАК (Межгосударственный авиационный комитет) выдал исчерпывающую версию происшествия, которая полностью подтвердилась впоследствии.
Об адлерской же
катастрофе МАК упорно молчит уже 6 месяцев.
На его
сайте, где публикуются подробные разборы всех летных происшествий – на предмет
адлерского висят всего два кратких сообщения, что расследование продолжается. И еще
такой многозначительный пассаж:
«Для расследования этой катастрофы привлечены ресурсы научно-исследовательских и экспертных
учреждений. Среди них Межгосударственный авиационный комитет, обладающий большим опытом расследования происшествий с самолётами
типа Ту-154 и необходимыми
ресурсами для оказания содействия в целях
ускорения расследования. Одновременно МАК информирует, что официальные комментарии по данному расследованию предоставляет исключительно Минобороны России».
То есть, читай, «нам рот заткнули, извините».
3. Естественно, министр обороны в первые же
часы, если не минуты
после катастрофы узнал, какой груз был на борту
разбившегося Ту. И неимоверно
долгие поиски обломков самолета, не добавившие
ровно ничего к информации
самописцев – говорят о том,
что искали тот самый тайный груз. А вовсе
не истину,
которая была ясна военным сразу же.
Ну, и еще
вопрос: а почему
военные во главе
с их министром
так прячут эту истину? И от кого
– от самого
Путина или от народа?
Ну, чтобы ее прятали
от Путина,
я очень
сильно сомневаюсь: он не похож
на человека,
которого можно эдак вокруг пальца обвести. Значит, прячут от народа.
Значит, эта правда такова, что как-то
страшно подрывает престиж наших военных.
То есть либо какой-то
подполковник, полный идиот, загрузил в пассажирский
самолет то,
чего в нем
близко не должно
было быть. И тогда
тень на всю
нашу армию, в которой
на коне
такие идиоты, что могут своим идиотизмом угробить аж костяк ансамбля Александрова.
Либо причастен генерал-полковник, входящий в самую
головку – и тогда
тоже стыд и срам:
выходит, через смену Сердюкова на Шойгу
наша армия не очистилась
от генерального
бесчинства?
И самое последнее. Помните, когда мы в детстве
смотрели фильм «Чапаев», многие из нас
кричали в зале:
«Чапай, беги!» Так же
спонтанно хочется сегодня, когда все практически стало ясно с адлерской
трагедией, крикнуть летчику Волкову: «Не бери этот груз! А взял
– не взлетай
выше 200-т метров над морем!»
Ведь если разобраться по спокойному уму, которого и не хвалило
летчику, попавшему в шторм
обстоятельств, у него
был шанс спасения. А именно:
при перегрузе самолета даже не пытаться
соблюсти инструкцию, которая обязывает на такому-то
удалении от аэродрома
подняться на такую-то
высоту. Нарушить ее к черту,
схлопотать за это
выговор, пусть даже увольнение – но спасти
этим свою жизнь и жизни
других. То есть
лететь на минимальной
высоте, вырабатывая топливо – и когда
вес самолета через час-полтора
снизится, начинать подъем.
Другое, что опять же
напрашивается на ум – если решил вернуться в Адлер,
делать разворот не путем
стандартного виража с боковым
креном, что и свалило
самолет в море,
а так
называемым «блином». То есть
одним рулем направления – когда самолет остается в горизонтальной
плоскости, а радиус
разворота при этом сильно вырастает: практически не применяемый
в современной
авиации маневр.
Да только и этот
шанс, который мог бы
спасти этот самолет, в дальнейшем
плане был бы
все равно призрачным и убийственным.
Допустим, Волкову удалось бы
выкрутиться из гиблой
ситуации, заданной организаторами его полета. Тогда в следующий
раз ему или его коллеге навесили бы
уже не 10, а 15 лишних
тонн какого-нибудь
«неуказанного» груза: ведь аппетиты растут по мере их удовлетворения.
И трагедия
произошла бы
все равно – не в этом
случае, так в следующем,
при сохранении ее причин.
Дай Бог, чтобы в итоге
этой катастрофы кто-то
кому-то
в наших
вооруженных силах дал как следует по мозгам, поставив крест на безобразиях,
приведших к неизбежному
исходу.
Александр Росляков
СМИ опять вернулись к гибели Ту-154 возле Сочи, того военного самолёта, в котором погиб ансамбль имени Александрова — что называется, культурный символ российской армии, и Елизавета Глинка — доктор Лиза, мать-Тереза наших Северных пространств. И ещё несколько команд журналистов погибли, в общей сложности 92 человека.
Ту-154 летел из Москвы, с военного аэродрома Чкаловский в Сирию, в Дамаск поднять накануне Нового года боевой дух личного состава ВКС России на авиабазе Хмеймим.
Полёт был как полёт, экипаж под командованием пилота Волкова уже не раз летал по этому маршруту. На Чкаловском военном аэродроме, под Москвой, известно — это военный аэродром, мышь, казалось бы, не проскочит, все погрузились на борт. Борт следовал в Дамаск над Каспийским морем, затем должен был дозаправиться в Моздоке, пролететь над Ираном, Ираком и через всю Сирию в Дамаск.
Но в этот раз Моздок был закрыт и борт полетел на дозаправку в Адлер над Кавказом, от Каспийского к Чёрному морю. Для самолёта это как для автомобиля поехать заправляться на ближайшую АЗС, ну заправимся на другой, по меркам воздушного транспорта — рукой подать.
В Адлере борт дозаправился, причём якобы никто не выходил и не садился в самолёт в Адлере. Взлетели, и через пару минут пропали с радаров. А потом нашли обломки Ту-154 в Чёрном море.
Обо всём об этом подробно писали газеты тотчас после 25 декабря. И про Ту уже вроде бы и стали забывать. И вдруг перед самым убийством в Киеве Вороненкова , и перед навальными беспорядками в Москве вдруг опять, глядите, новая порция якобы информации о гибели Ту-154.
Точнее, это не новая информация, но интерпретация части информации, которую мы уже имели.
Видимо где-то в высоких сферах управляющих нашим с вами психическим здоровьем, решили что версия ошибки пилота, которую нам тщательно выпячивали все эти месяцы, выглядит неубедительно и вот добавляют интерпретации.
Я запомнил основные претензии к пилотам.
Их (в сущности, речь идёт об одном, главном пилоте — командире борта Волкове) обвиняют в вещах доселе неслыханных в расследованиях гибели самолётов, а именно:
— в потере ориентировки в пространстве;
— в иллюзорном восприятии действительности;
— полёт был ночным и потому трудным.
Дескать, командир корабля Волков (теперь уже стали говорить, что налётанные им 4 тысячи часов недостаточны, чтобы называть его опытным пилотом, а раньше говорили что опытен Волков), принял звёзды отражённые в море за звёзды в небе и вёл себя соответственно, стал снижаться, вместо того чтобы взлетать.
Против такого шельмования их погибшего товарища, возмутились коллеги-пилоты. Какая-то значительная всё же часть их.
Сообщили что ночной полёт — обыкновенное дело и половина полётов ночные, ничего экстраординарного.
Что в ночном полёте командир корабля «смотрит только на приборы», потому какие там звёзды! Что у Ту-154 большой лётный коллектив, что несколько человек экипажа непрерывно докладывают командиру и высоту и всё что нужно.
Правда и среди коллег-пилотов были те, кто фактически винил в гибели Ту пилота, один «товарищ» так сказал, я уже цитировал его, что 4 тысяч налётанных полётов недостаточно, он романтически сообщил что «только после 10 налётанных тысяч пилот начинает чувствовать себя птицей».
Вернувшись к формулировкам, приведенным в СМИ, в частности, к этим «потеря ориентировки в пространстве» и к «иллюзорному восприятию действительности», я сказал себе: позвольте-позвольте, но ведь это же симптомы того, что происходит с лётчиком при радиоэлектронной атаке.
Версию о радиоэлектронной атаке в своё время отмело следствие.
Но она была. И сторонники этой версии ссылались на интересные данные.
Накануне трагедии, оказывается, в Чёрное море вошёл французский разведывательный корабль Dupuy de Lome, который может радиоимпульсом вырубить всю электронику самолёта.
Авторы версии утверждали, что с этого корабля могла быть предпринята радиоэлектронная атака на Ту-154. У России также имеются средства радиоэлектронного глушения, утверждали сторонники версии, мол, ничего фантастического, а борт-то был военный, поэтому совершавшие атаку себя кровопийцами и убийцами могли и не чувствовать.
Статус рейса был самый высокий, который только существует (военный ансамбль, даже дирижёр генерал-лейтенант, рейс в Сирию и тому подобные международно-политические важности).
Характер обломков и характер увечий нанесённых телам (водолазы утверждали, что мелко-мелко-порубленные в кашицу), а также разлёт обломков на большое расстояние свидетельствуют о взрыве на борту. Если бы самолёт разломался бы о воду, обломки были бы большими. И тела бы не были мелко порублены.
И наконец, даже тот факт, что наутро всем гражданским судам был запрещён выход в море в том районе, и другой факт: у береговой кромки выставили Нацгвардию, говорят за то, что от нас скрывают истинную причину гибели Ту.
И вот теперь вторая порция дезинформации. Видимо, наверху решили, что у нас с вами всё ещё могут возникнуть сомнения в правдивости обвинений во всём пилотов.
Поэтому вот дополнительно валят на них. Известный в криминальном мире приём — убийства всегда вешают на мёртвых товарищей.
Теперь об аэродроме в Чкаловском.
Лётчик Краснопёров : «Я летал с Чкаловского на восток. И досмотра не было никакого, с безопасностью гораздо хуже, чем в гражданских аэропортах».
Писатель Лимонов : «И я летал с Чкаловского… Досмотра не было никакого, ни паспортов не смотрели, ни багаж не проверяли. Ну ладно я, известный человек, но со мною были трое охранников, и у них ни паспортов не потребовали, ни багаж не досмотрели».